В середине марта текущего года на «Радио России – Южный Урал» прозвучала беседа с Александром Лымаревым о письмах военных лет. В эфире был зачитан текст переданного в музей челябинкой Натальей Владимировной Сидоркиной фронтового треугольника с известием о гибели советских бойцов весной 1943 г. в Бельском районе Смоленской области. Также в нем содержалось обращение к матери погибшего красноармейца Ушакова, призванного из Челябинска. По документам Центрального архива Министерства обороны с большой долей вероятности удалось установить его личность – это рядовой Николай Николаевич Ушаков 1923 г. рождения. В конце радиопередачи было озвучено обращение к слушателям с просьбой звонить в редакцию, если кому-то что-либо известно об этом человеке.
Вскоре откликнулась Вера Владимировна Чебулаева, рассказавшая, что в их семье также хранятся пять фронтовых писем периода июля-сентября 1944 г. Анатолия Григорьевича Кочетова – родного брата ее матери, Нины Григорьевны (1927–1987). По словам В. В. Чебулаевой, эти письма в мае 1984 г. ее мать привезла в Челябинск из города Иваново, ездившая туда на похороны своей матери. Собственно их она и решила передать в музей, чтобы сохранить память о дяде. Каких-либо биографических данных о нем известно не было, эту информацию удалось почерпнуть из архивных материалов.
Из Книги Памяти следует, что Анатолий Григорьевич Кочетов родился в 1926 г. в деревне Лемешиха Вичугского района Ивановской области1. Очевидно вскоре семья переехала в Иваново, откуда 7 сентября 1943 г. он и был призван на фронт. В ту пору ему не исполнилось и 18 лет. Служил Анатолий механиком-водителем танка 16-й гвардейской танковой бригады. С 18 июня 1944 г. воевал на Белорусском фронте, был ранен. 13 июля удостоился первой и единственной своей награды – ордена Отечественной войны I-й степени2.
В наградном листе сказано: «Тов. Кочетов, работая механиком-водителем ср[еднего] танка командира лейтенанта Бабнищева, в боях с немецкими захватчиками на Парическом и Бобруйском направлениях с 23.6.44 г. проявил мужество, отвагу и храбрость. В бою в районе д. Сычково 29.6.44 у переправы на р. Березина и на с/з окраине г. Бобруйска 30.6.44 г. в составе экипажа уничтожил 4 ПТО, 1 мин[ометную] батарею, 4 автомашины, 5 пулеметов, до 80 чел[овек] пехоты и взял в плен 8 гитлеровцев. В результате этих боев наши войска перерезали железную и шоссейную дорогу Бобруйск-Минск, вышли к переправе на р. Березина и завершили окружение Бобруйской группировки пр[отивни]ка»3.
Периодом летних и первых осенних дней 1944 г. датируются сохранившиеся письма Анатолия Кочетова к родным. Ниже приводим их тексты полностью, орфографические ошибки нами устранены, знаки препинания расставлены в соответствии с современными языковыми нормами.
Первое письмо, к сожалению, без даты, написано мелким почерком с обеих сторон тетрадного листа в клеточку.
Добрый день, веселый час, пишу письмо и жду от вас. Здравствуй, милая семейка, шлю я вам большой привет и желаю счастливой жизни.
Клавдя, я очень тобой доволен в том, что ты, не прошло и часа, как ты написала мне ответ.
Клавдя, ты пишешь, что вы все живы-здоровы, живете пока ничего, и папе стало немного лучше. Я, конечно, этому очень рад. Те печальные известия, которые ты мне прислала, то я это уже знал вперед тебя, так как письмо от дяди Сережи первым читал я. Мама или Клавдя, вы пишите, нуждаюсь ли я в деньгах, то прошу тебя, не присылай мне ни денег, ни посылки. Так как деньги у меня у самого есть, а насчет посылки, то нас здесь кормят хорошо. Клавдя, я здесь купил шапку стоимостью 100 руб. Клавдя, прошу вас, опишите мне стоимость продуктов на базаре и вообще базарные цены. Не обижайся, Клавдя, если я еще попрошу тебя, чтобы ты описала мне адрес дяди Сережи и тети Сени. Я здесь уже написал Боре Сараткину письмо, и вам посылаю третье, то прошу и вас: пишите как можно чаще письма. Клавдя, ты пишешь, чтобы я попросился отпустить меня домой, то когда я получил письмо и показал его директору школы, он сказал так: пока твоему отцу стало получше, то я, говорит, отпустить тебя не могу. Конечно, ты понимаешь, что надо делать. Клавдя, еще прошу вас: похлопочите, пусть бы меня отпустили домой, так как у нас семья большая, отец больной, братишка убит, то, возможно, и отпустят. Обращаться надо в Московское главное управление трудовых резервов, то у нас такие случаи были, родители также хлопотали и их сыновей отпускали.
Клавдя, ты желаешь узнать, на кого я учусь, то опосля узнаешь, работаю я на военном заводе. Клава, еще прошу тебя я: опиши мне, живы ли мои кролики, если живы, то держите.
Почему также ты не опишешь жизнь тети Фаи? Опишите и передайте им по привету. Очень также недоволен тем, что тетя Зина лишилась своего мужа. Прошу тебя передать и им привет. Если увидите тетю Сеню, то передайте и им от меня привет, и пусть они напишут, где у них находится Жорж. Прошу вас обо мне не беспокоиться – жив-здоров, крепко целую всех вас. Писать больше пока нечего. На этом до свидания, пишите скорей ответ, ваш сын. А. Г. Кочетов.
Наточке Кручинину
Добрый день, веселый час, пишу письмо и жду от вас. Брось ты дело все свое, прочитай письмо мое. Здравствуй, дорогой друг Наточка, шлю я тебе горячий привет и желаю счастливой жизни. Наточка, прошу тебя передать (утрата текста на сгибе) привету. Наточка, прошу тебя, опиши свою жизнь в Иванове, опиши также, какими судьбами добился ты успеха выучиться на шофера, чему я очень рад.
Наточка, прошу также тебя я, опиши жизнь Пети Колысова и какие успехи у Наточки Марова.
Наточка, прошу тебя, опиши, ходишь ли ты в цирк, как гуляешь там. И вообще всю свою жизнь проведения своего дня в Иванове.
Наточка, писать больше не знаю чего, очень желал бы увидеться с тобой. Желаю счастливой жизни. Пока до свидания. Пиши скорей ответ. Твой друг. А. Г. Кочетов.
Второе письмо – на листах из ежедневника, очевидно, немецкого, судя по написанию названий месяцев.
31/VII-44 г.
Здравствуйте: Мама, Кока, Нина, Антонида, Валя, Людмила, братишка Вовик, сестренка Клавдия.
Во-первых, разрешите вам передать свой пламенный чистосердечный привет и массу наилучших пожеланий в вашей жизни и работе.
Мама! Я вкратце хочу изложить свою жизнь. Сейчас живу отлично, чего и вам желаю. Вчерась получил от вас письмо и сегодня два. Одно от Клавдии, а одно от Нины, за которые очень доволен вами. О вашем горе я узнал, но ничего, что не делается, все к лучшему.
Я вчерась только вернулся в часть, ибо опять получил машину, и по одной причине, то есть по поломке машины, нахожусь на ремонте. Мама! Хотелось бы мне знать, получили ли вы деньги, посланные мной, 1000 руб. на днях, и еще на днях вам высылаю 1000 руб. Они мне сейчас не требуются, ибо без них всего хватает по горло, и прошу обо мне не беспокоиться.
Сегодня получил от своего командира письмо – он лежит в госпитале, ранен в руку и ногу. Пишет: скоро вернется, и тогда… Вы желаете знать, почему не пишу я писем другу Вале, Нине и др. Потому что адреса были в записной книжке, и они погорели.
Прошу, конечно, вас если будете им писать письмо, то от меня большой гвардейский привет напишите…
Фото Клавдино я получил. Сфотографировалась очень хорошо и много ребят желало списаться с ней, но, к сожалению, 25-го она уехала.
Ну, что ж, писать такого особенного нечего, потому что вам известно. И по вашим письмам я понимаю, что вы много писем от меня не получили, возможно, получите, а, может, затерялись.
Шлю всем большой привет. Т. Зине, Димитрию Лек., Фаине, Нюше, Марусе, Бабушке, привет Валиной маме, Витиной маме, Т. Ксине. И всем родным и знакомым.
Пишите больше и чаще, все пишите. Если есть фото Вовино – пришлите.
Привет Клавдии.
Крепко и нежно целую всех.
До свидания, ваш сын Толя.
Простите, что намазал, ручка покатилась.
Третье письмо – это классический фронтовой треугольник, отправленный полевой почтой 10 августа 1944 г. и полученный в Иваново 19-го числа.
Город Иваново Сосневская ул. дом № 44/11
Кочетовой Анне Федоровне
пол./почта 31791. Кочетов
8.8.44 г.
Привет от сына.
Здравствуйте, дорогие родители: Мама, Кока, сестренки: Клавдия, Нина, Тоня, Валя, Людмила, братишка Вовик.
Шлю я вам большой чистосердечный пламенный привет и желаю отличных успехов в вашей семейной жизни.
Мама! Сегодня я решил написать вам это письмо, от вас я писем не получаю, уже порядком прошло время, а стараюсь в свободную минуту вам писать письмо. Сейчас у меня как раз свободная минута, и я стараюсь ее использовать, ибо написать вам письмо.
Вчерась, то есть 7/8-44 г. я прибыл с марша, при этом совершили за какой-то день 150–160 км. без отдыха. И в настоящее время находимся далеко на западе, то есть на польской территории.
Жить здесь пока что хорошо, народ такой приветливый, несмотря на то, что он буржуй какой-нибудь, а отношение к русским очень хорошее, ибо он испытал, как жить под немецким игом.
По расспросам некоторых (утрата текста на сгибе) рассказывают, также издевались, как и с нашими (утрата текста на сгибе) людьми, также угоняли к себе в Германию, заставляли работать как рабов.
В основном все хорошо, насчет питания также, то есть отлично. В лесах полно ягод, столько есть в некоторых местах, что мне не приходилось видеть в наших краях, а грибов нема почему: быть может, рано. Или вообще мало родит здесь почва.
В основном все написал, а остальное понятно – сейчас ремонтируем машину, и в скором будущем пойдем в бой уже добивать гадов на их территории.
На этом до свидания. Привет шлю всем родным и знакомым. Прошу писать чаще и знакомым передать мой адрес.
На днях вышлю денег руб. 500. Ждите.
До свидания. Крепко и нежно целую. Фото Вовино пришлите. Сын Толя.
Следующее письмо небольшое по объему, написано на одной стороне разлинованного тетрадного листа.
22/VIII-44 г.
Привет с фронта.
Здравствуйте, дорогие родители: Мама, Кока, сестренки Нина, Тоня, Валя, Люда, братишка Вовик. Всем вам я шлю большой танкистский привет и желаю отличных успехов в вашей жизни.
Вчерась, то есть 21/VIII-44 г. я от вас получил письмо, писано которое 5/VIII-44 г. Писала Нина, за что я очень благодарю ее, и также с одной стороны недоволен, Нина, твоим почерком, ибо разобрать трудно письмо, написанное «пьяными» буквами. Прошу: пиши поаккуратней.
Мама! Частично опишу о своей жизни. Живу отлично, нахожусь в настоящее время на новой машине, командир старый, с которым уже был в боях. Вчерашний день ездили на стрельбище, а сегодня «загораем» здесь.
Шурку сняли, и из своих старых товарищей остался я один, и из Иванова больше нема. Вместе с вашим письмом получил письмо от Нади, сначала был удивлен, а потом вспомнил и сегодня, возможно, дам ответ.
Ну, думаю, все: живу по-старому, иногда в лесу кушаешь ягоды от нечего делать или еще чем занимаешься.
На днях был концерт, кино, в общем, время проводим весело.
И в скором поедем бить гадов.
Все. Пишите чаще. Жду.
На этом кончаю. Всем большой привет. До свидания, сын Толя.
И, наконец, последнее письмо датировано 2 сентября 1944 г. Написано на двух сторонах разлинованного тетрадного листа.
2.9.1944 г.
Привет от сына, сержанта, гвардейца.
Здравствуй, Мать, Кока, Нина, Тоня, Валя, братишка Владимир и сестренка Людмила. Шлю я вам свой боевой фронтовой привет и желаю во всем отличных успехов.
Нина! От вас я получил два письма, в одном фото (утрата текста на сгибе). Большое спасибо вам. Я живу отлично, ни в чем не нуждаюсь, и не сегодня, так завтра иду в бой с гадом. Сейчас готовлюсь, прошу не беспокоиться, я опять в разведке у командира взвода. Экипаж дружный, и вообще все хорошо. Писем часто от меня не ждите, ибо писать будет некогда, а мне пишите чаще. В настоящее время дали за отличное вождение значок «Отличный танкист», и прибавили механику хозчасти. Ну, в основном все.
Вы просите писать вам часто и много,
Но редки короткие письма мои,
К вам от меня не простая дорога,
И много мешают писать мне бои.
Поверьте, дорогие, я вам аккуратно,
Длиннущие письма пишу я во сне.
И кажется мне, что сейчас же обратно
Ответы несутся ко мне.Пускай этот стих вместо письма,
Что не написано в нем, то добавишь сама.
И утром раненько читая без слов,
Мать, знай, что я твой, что я жив и здоров.
* * *
Фронтовая песенка Анюты
Дул холодный порывистый ветер,
И застыла во фляге вода.
Нашу встречу и тот зимний вечер,
Не забыть мне нигде никогда.
Я был ранен, и капля за каплей,
Кровь горячая стыла в снегу.
Наши близко, но силы иссякли,
И нестрашен я больше врагу.Мне минута казалась столетьем,
Шел по-прежнему яростный бой.
Медсестра, дорогая Анюта,
Подползла и шепнула: живой!
Улыбнись, посмотри на Анюту,
Докажи, что ты парень-герой.
Не сдавайся же смертушке лютой,
Посмеемся над нею с тобой.И взвалила на девичьи плечи,
И согрелась во фляге вода.
Наши встречи и тот зимний вечер,
Не забыть ни за что никогда. Конец.
* * *
Но враги недалеко, и спим мы немного,
Нас будит работа родных батарей.
И писем моих не прочтут уже,
И вы не просите их, чтоб шли поскорей.
Мое сочинение. Кочетов Толя.
Мама, кроме этих денег, что вы получили, еще должны получить 1000 руб., 500 руб., 400 руб.
До свидания, шлю всем по привету.
Целую, Толя.
Так распорядилась судьба, что это письмо стало последним в жизни Анатолия Григорьевича Кочетова. Но обо всем по порядку. Во-первых, оно интересно своим содержанием, поскольку содержит стихи собственного сочинения. Во-вторых, здесь есть запись текста (несколько видоизмененный вариант) необычайно популярной в те годы песни «Медсестра Анюта», написанной весной 1942 г. лейтенантом Михаилом Французовым. Первым ее исполнителем был старшина второй статьи Викентий Масловский, в сопровождении оркестра Черноморского флота. Песня очень скоро распространилась по всему Причерноморью, хотя и не была записана на грампластинку, не исполнялась на радио. Единственными ее публикациями были сборник «Песни черноморцев», выпущенный в Сухуми, да листовка, отпечатанная небольшим тиражом севастопольским Домом офицеров флота.
В Центральном архиве Министерства обороны удалось обнаружить донесение о безвозвратных потерях личного состава 16-й танковой бригады за период с 4 по 8 сентября 1944 г. Первым пунктом в этом перечне стоит имя гвардии сержанта Кочетова Анатолия Григорьевича. В графе «Когда и по какой причине выбыл» сухая запись: «Сгорел в танке 4.9.44 г.»4. Через два дня после того, как написал последнее письмо со словами: «не сегодня, так завтра иду в бой с гадом». Тогда он и погиб. Произошло это на территории Польши. Похоронили танкиста недалеко от предместья Вышкув5.
Свою награду – орден Отечественной войны – А. Г. Кочетов при жизни получить не успел. Сохранилось письмо командира танковой бригады от 26 июня 1945 г. к его матери, Анне Федоровне, следующего содержания: «Согласно разъяснения секретариата Президиума Верховного Совета Союза ССР Вам передаются на хранение как память орден «ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА 1-ой СТЕПЕНИ» № 191795 и временное удостоверение к нему Е № 618224 Вашего сына сержанта Кочетова Анатолия Григорьевича, награжденного за мужество и отвагу в борьбе с немецкими захватчиками и погибшего смертью храбрых в бою за свободу и независимость нашей Родины «4» сентября 1944 года».
Фронтовые письма – это, без преувеличения, самая объективная, беспристрастная и живая летопись войны. Заветных весточек от родных ждали, но почтальонов нередко боялись, поскольку никогда нельзя знать заранее, какую весть он принес. Ведь это могла оказаться и похоронка. Иногда так случалось, что письмо приходило даже после нее, тогда у родных появлялась надежда: а вдруг это какая-то ошибка, и их солдат не погиб. Сегодня этих бесценных свидетелей истории сохранилось не так много, ведь даже те, кто благополучно вернулся с войны, потом просили родных уничтожить переписку, как напоминание о тяжелом периоде в их жизни. Тем ценнее для потомков становятся эти артефакты год от года.
1. Книга Памяти. Ивановская область. Т. 1. Иваново, 1995. С. 384.
2. ЦАМО. Ф. 33. Оп. 690155. Д. 647. Л. 136.
4. Там же. Ф. 58. Оп. 18002. Д. 929. Л. 66.
5. Там же. Оп. 18003. Д. 1133. Л. 317.
